Что же есть душа? Душа бо есть невидимаго существа божий образ, дебельством плоти одеяна, невидима и неосязаема, должна есть приносити создателю своему дань душевную, веру правую, надежду несомненную и любовь нелицемерную
Вот так древнеегипетское поучение Хети доказывает, что и 4 с лишним тысячи лет назад чиновнику жилось лучше всех:
"Лучше это всех должностей... Когда он (писец) еще ребенок, уже приветствуют его. Посылают его для исполнения поручения, и не возвращается он, чтоб надеть передник.
Не видывал я скульптора посланником или ювелира посланным, но я видел медника за его работой у топок его печи. Его пальцы были, как кожа крокодила, и он пахнул хуже, чем рыбья икра.
Каждый ремесленник, работающий резцом, устает больше, чем землепашец. Поле его — дерево, оружие его — металл. Ночью, когда свободен он, он работает больше, чем могут сделать его руки. И ночью зажигает он свет.
Каменотес ищет работу по всякому твердому камню. Когда же он кончает, руки его падают, и он утомлен. И так сидит он до сумерек, колени его и спина согнуты.
Брадобрей бреет до вечера... Он бродит с улицы на улицу, чтобы найти кого побрить. Он напрягает свои руки, чтобы наполнить свой желудок, подобно пчелам, поедающим свои труды...
Я расскажу тебе еще о строителе стен. Он постоянно болен, так как предоставлен ветрам. Строит он с трудом, привязанный к лотосам (т. е. к верхушкам колонны в форме цветов лотоса)... все одежды его — лохмотья... Моется он только одни раз... Хлеб, отдает он его домой; избиты, избиты его дети...
У земледельца одежда вечная. Высок голос его, как у птицы «абу»... Устает он... и спокойно ему так, как спокойно кому-нибудь под львом. Болеет он постоянно... И едва он возвращается домой вечером, ему вновь надо идти.
Ткач — внутри дома, хуже ему, чем женщине. Ноги его на желудке его. Не дышит он воздухом. Если за день не выработает он достаточно тканья, он связан, как лотос в болоте. Дает он хлеб привратнику, чтобы мог он увидеть свет...
Когда гонец выходит в чужую страну, завещает он свое имущество своим детям из-за страха перед львами и азиатами. И если вернулся он в Египет, едва достиг он сада, едва достиг он дома своего вечером, и вновь ему надо идти...
У красильщика пальцы издают зловоние, как от дохлой рыбы, ...рука его не останавливается.
Сандальщику совсем плохо, он всегда нищенствует. Ему так же спокойно, как спокойно кому-либо среди дохлых рыб. Жует он кожу.
Прачечник стирает на берегу рядом с крокодилом... Не спокойное это занятие перед тобой... Говорят ему: если ты опоздаешь принести, будут избиты твои губы...
Я расскажу тебе еще о рыбаке, достается ему хуже, чем во всякой другой должности. Смотри, разве не работает он на реке вперемежку с крокодилами...
Смотри, нет должности, где бы не было начальника, кроме должности писца, ибо он сам начальник".
"Лучше это всех должностей... Когда он (писец) еще ребенок, уже приветствуют его. Посылают его для исполнения поручения, и не возвращается он, чтоб надеть передник.
Не видывал я скульптора посланником или ювелира посланным, но я видел медника за его работой у топок его печи. Его пальцы были, как кожа крокодила, и он пахнул хуже, чем рыбья икра.
Каждый ремесленник, работающий резцом, устает больше, чем землепашец. Поле его — дерево, оружие его — металл. Ночью, когда свободен он, он работает больше, чем могут сделать его руки. И ночью зажигает он свет.
Каменотес ищет работу по всякому твердому камню. Когда же он кончает, руки его падают, и он утомлен. И так сидит он до сумерек, колени его и спина согнуты.
Брадобрей бреет до вечера... Он бродит с улицы на улицу, чтобы найти кого побрить. Он напрягает свои руки, чтобы наполнить свой желудок, подобно пчелам, поедающим свои труды...
Я расскажу тебе еще о строителе стен. Он постоянно болен, так как предоставлен ветрам. Строит он с трудом, привязанный к лотосам (т. е. к верхушкам колонны в форме цветов лотоса)... все одежды его — лохмотья... Моется он только одни раз... Хлеб, отдает он его домой; избиты, избиты его дети...
У земледельца одежда вечная. Высок голос его, как у птицы «абу»... Устает он... и спокойно ему так, как спокойно кому-нибудь под львом. Болеет он постоянно... И едва он возвращается домой вечером, ему вновь надо идти.
Ткач — внутри дома, хуже ему, чем женщине. Ноги его на желудке его. Не дышит он воздухом. Если за день не выработает он достаточно тканья, он связан, как лотос в болоте. Дает он хлеб привратнику, чтобы мог он увидеть свет...
Когда гонец выходит в чужую страну, завещает он свое имущество своим детям из-за страха перед львами и азиатами. И если вернулся он в Египет, едва достиг он сада, едва достиг он дома своего вечером, и вновь ему надо идти...
У красильщика пальцы издают зловоние, как от дохлой рыбы, ...рука его не останавливается.
Сандальщику совсем плохо, он всегда нищенствует. Ему так же спокойно, как спокойно кому-либо среди дохлых рыб. Жует он кожу.
Прачечник стирает на берегу рядом с крокодилом... Не спокойное это занятие перед тобой... Говорят ему: если ты опоздаешь принести, будут избиты твои губы...
Я расскажу тебе еще о рыбаке, достается ему хуже, чем во всякой другой должности. Смотри, разве не работает он на реке вперемежку с крокодилами...
Смотри, нет должности, где бы не было начальника, кроме должности писца, ибо он сам начальник".